Нелепо женское правленье (отрывок)

[gratia-vobis-et-pax]

Это кусочек второй книги о Мери Рассел и Шерлоке Холмсе. (Первая - "Ученица пчеловода"). Самый конец самой последней главы. Да, я знаю, что перевод не профессиональный и у меня куча ошибок, но я очень старалась. Критика более чем приветствуется. (Особенно грамматические ошибки, неправильный подбор лексики, дубовые фразы, и английские по построению предложения) Я хочу совершенствоваться.


Я приходила в себя постепенно, будто бы взбираясь по склону утёса. Достигнув вершины, я сумела поднять не в меру кружащуюся голову с досок, воняющих смолой, лошадиным навозом и гниющей рыбой. На несколько минут меня абсолютно оглушил тот факт, что баркас всё ещё был недалеко. Он плавно разворачивался по направлению течения и набирал скорость всё дальше отходя от места швартовки. Силуэт приземистого человека с чёрными вололсами пробирался вниз по палубе к рулевому колесу. Лодка продолжала разворачиваться и вскоре показалась другая фигура: высокий худой мужчина, который по паучьи вцепился в борт судна, наполовину погрузившись в воду. Приземистый прошёл мимо второго, не заметив его присутствия. В следующу же секунду Холмс забрался на палубу и ринулся на Франклина.
Он опоздал на долю секунды, а может быть это противник оказался слишком быстрым. Холмсу удалось схватить пистолет Франклина и теперь две фигуры яростно боролись на палубе, пока лодка лениво разворачивалась, а другие судна проплывали мимо ничего не замечая. Когда лодка наконец пошла по течению, дерущиеся исчезли из виду. Послышался выстрел в воду, потом ещё один. Лодку снова развернуло: они всё ещё были там, отчаяно сражаясь. Франклин был силён, но Холмс выше. Барабан револьвера нацеливался вниз, на палубу. Третий выстрел эхом пронесся над водой. Лодка обернулась ещё раз и понеслась прямо на баржу, тяжело груженую навозом. Я слышала, как люди с баржи пытались предупредить баркас об опасности, но было поздно. Баркас столкнулся с их бортом.
Я так и не узнала, толи это третья пуля пробила бак с горючим, толи взрыв случился от столкновения с баржей. Когда я взглянула на баркас в миг после столкновения, дым из его труб уже изменил свой вид. Ещё через мгновение появились искры, затем языки пламени. Послышался звук взрыва. В пол минуты весь баркас был обьят огнём. Крики моряков на барже слышно было даже сквозь рёв пламени. Им удалось оттолкнуть горящую лодку шестами и держать её на растоянии.
Хватило всего нескольких минут, чтоб судно прогорело до кромки воды. Затем баркас ушел на дно.
Я не осознавала, что была на ногах, и стояла у самого края пирса, пока колени не подогнулись подо мной. Я упала на толстый моток верёвки, безразлично уставившись на бурное действо открывшееся передо мной: мужчины на лодках всевозможных видов, громкие крики, люди бегущие куда-то, ругающиеся вслух, махающие руками, полицейская лодка. Мужчины на барже стояли в ряд, и глядели вниз, в воду, с подавленным видом людей, только-что узревших смерть.
Я глядела на обломки горящих досок и тлеющие фрагменты того, что некогда было дорогим баркасом, и не чувствовала абсолютно ничего. Внутри меня не осталось ничего, чем можно было бы чувствовать. Забавно. Я наблюдала, как собираются лодки, и ждала, что мной овладеет ужас, ждала желания броситься в реку, ждала рыданий, ждала безумия, но не было ничего, кроме пустоты.
Только через долгое-долгое время я почувствовала какое-то движенее в воде подле меня. Я посмотрела вниз и увидела нечто, напоминающее белый овал с маталлически-серыми разводами, покрытое грязной пеной и мусором. Оно обратилось ко мне говором потомственного кокни.
"Не протягнете ручку? А, лейди?"
"Холмс?" - прошептала я. Я опустилась на колени и протянула руку вниз, к воде. То что я вытянула, походило на неудавшуюся карикатуру. У Холмса не было обуви, рубашка порвалась, а на затылке не хватало значительной части волос. Он был весь в грязи и машинном масле, подверженый влиянию доброй половины европейских зараз. Когда он поднялся, я быстро обвила его своими руками, и прижала свои губы к его. На долгую минуту мы стали одним целым.
Затем в мою голову вернулись разумные мысли.
Я быстро отдёрнулась и ударила его - ничего изысканного, просто хорошая, привычная пощёчина, в которую я попыталась вложить все оставшиеся силы. Раздался шлепок и он чуть не упал назад в реку. Я уставилась на него в бешенстве.
"Никогда. Никогда! Никогда больше так не делай!"
"Рассел! Я не - "
"Вырубить меня и оставить смотреть на всё со стороны - Холмс, как ты мог?"
"Не было времени на разговоры", - указал он.
"Это не оправдание", выкрикнула я без всякой логики. "Никогда больше и не мечтай о чём нибудь подобном."
"Подумай. На моём месте ты бы зделала то же!"
"Нет! Ну... Скорей всего, нет."
"Я извиняюсь за то, что принял решение вместо тебя, Рассел."
"Я хочу, что бы ты дал слово, что никогда больше так не поступишь."
"Отлично! Я обещаю, что в следующий раз я позволю негодяю сбежать, пока мы будем решать, что кому делать."
"Хорошо. Спасибо", он ощупывал свою нижнюю челюсть. Я потянулась, чтоб исследовать шишку на голове. "У меня голова болит. Чем ты меня ударил?"
"Рукой. И мне кажется, я сломал в ней кость," - добавил он, подумав. И сосредоточив внимание на конечности, попытался аккуратно её согнуть.
"Так тебе и надо" Я протянула руку и убрала гнилое сено с его щеки, сняла обрывок насквозь пропитанной машинным малсом газеты с воротника. Он вынул из кармана брюк мокрый носовой платок, выкрутил его, развернул, и вытер лицо, руки и волосы. Платок стал похож на тряпку механика. Он посмотрел на него на вытянутой руке и выкинул в реку. Потом повернулся ко мне с непроницаемым выражением на лице.
"Холмс, тебе нужно срочно вымыться и сделать прививки" - сказала я, или вернее начала говорить, потому что на третьем слове Холмс шагнул вперёд, притянул меня к себе и его губы накрыли мои с той же силой, скакую ранее ребро его ладони применило к моему черепу. И примерно тем же ефеком на мои колени.
(Как мог он знать? Как мог он знать моё тело лучше меня самой? Как мог он предвидеть, что пробежавшись большим пальцем вверх по моему позвоночнику - )
"Боже мой," - прошептал он хрипло в мои волосы. - "Я хотел этого с тех пор, как только увидел тебя".
( - он заставит меня выгнуться, прижимаясь к нему ещё сильнее, закрыть глаза и задержать дыхание в лёгких? Что прикосновение его губ к моему запястью и ямочке на щеке заставит меня сконценрировать всё своё естество, каждую клеточку моего тела в - )
"Холмс," - возразила я, когда снова смогла дышать, - "Впервые увидев меня, вы подумали, что я мальчик!"
( - точках нашего единения? Что его губы на уголке моих будут такими мучительно-искушающими, что это распалит меня ещё сильнее, чем - )
"И не подумай, что это не ввергло меня в состояние глубокого ужаса на несколько минут," произнёс он.
( - прямой поцелуй, и оставит желать намного большего?)
Он отстранился, но, к счастью, не убрал руки с моих плеч. Когда, он заговорил, его голос звучал так, будто мы продолжаем какою-то дискуссию.
"Ты конечно же понимаешь насколько потенциально провальной является вся эта ситуация?", сказал он. "Я стар и привык жить так, как живу. От меня ты вряд ли можно ожидать частой демонстрации чувств, но раздражения и досады ты получишь достаточно. Хотя ты-то как раз должна знать каким невыносимым я могу быть".
"Да! А ещё ты куришь отвратительный табак, целыми днями пропадаешь на свалках и валяешь дурака с химикатами, но мне всё это побоку."
"Что-что?"
"Не важно. Холмс, это предложение?"
Он удивлённо моргнул.
"А тебе нужно официальное предложение?" - спросил он. - "Твоему самолюбию польстит, если я опущусь на колени? Я сделаю это, если хочешь, но у меня, вобще-то, ревматизм".
"Ты вспоминаешь про свой ревматизм, только когда тебе это выгодно," заметила я, "и я считаю, что раз уж ты собрался делать мне предложение, то лучше стой на обоих ногах. Ладно, я согласно, но при одном разумном условии. Ты больше не будешь бить меня по голове из лучших побуждений, или же пытаться обмануть меня. Я не выйду за человека, которому не могу верить".
"Что ж, Рассел, я попытаюсь контролировать свои рыцарские порывы. Однако, ты должна понимать, что в некоторых ситуациях, исключительно по причине моего бОльшего опыта, я позволю себе отдавать прямые приказы".
"И если отданы они будут асистенту, а не жене, я подчинюсь".
Когда с этими сложными переговорами касательно нашего брачного контракта было наконец покончено, мы посмотрели друг другу в глаза и пожали руки.

Автор: Лори Кинг
Переводчик: Элвер
Дисклаймер: Все права и обязаности принадлежат Лори Кинг. Конан Дойлю уже всё равно...

з.ы. Если кому-то кажеться этот отрывок диким, глупым, или не холмсовским, я думаю, они ошибаются. Вставленый в контекст книги, отрывок весьма логичен. К тому же это едва ли не единственная явно романтическа сцена во всём романе. Всё остальное: приключеения, философия, теология, политика, и конечно же, искуство дедукции.

з.з.ы. Да, я тоже люблю Уотсона, но Мери - замечательная, пусть даже и немного Сью.